Василий Попов: «У следователя нет права на ошибку, ведь за каждой ошибкой – судьба человека»
В среду, 6 апреля, следователи МВД России отметили свой профессиональный праздник — День работника следственных органов МВД России. И хотя этот праздник считается неофициальным, следователи милиции, а теперь и полиции, отмечают его уже 59 лет, начиная с 1963 года, когда Указом Президиума Верховного Совета СССР право предварительного следствия было передано Министерству охраны общественного порядка, позднее переименованному в МВД России.
Поделиться секретами следственной «кухни» мы попросили и.о. начальника Следственного отделения Отдела МВД России по Устьянскому району, майора юстиции Василия Попова.
Попов Василий Александрович родился 14 мая 1984 года в д. Ульяновская Устьянского района. В 2001 году, после окончания средней школы, поступил в Санкт-Петербургский университет МВД России. Закончив его в 2005 году, прибыл для несения службы в следственное подразделение Устьянского РОВД. С 2005 по 2013 год работал следователем. В 2013 году повышен в должности до старшего следователя. С июня по ноябрь 2021 года работал заместителем начальника следственного отделения, а с ноября 2021-го и по сей день исполняет обязанности начальника СО Отдела МВД России по Устьянскому району.
— Василий Александрович, в системе МВД Вы оказались практически сразу после школы, это был осознанный выбор?
— Осознанный. Когда я в 17 лет поступал в университет МВД, у меня был интерес к правоохранительным органам вообще, но позже, в процессе учебы я отдал предпочтение следственной работе.
— В чем специфика работы следователя?
— В отличие от других служб, работа следственного отделения более «бумажная», если можно так сказать: очень большое количество времени уходит на работу с документами. На каждое следственное действие обязательно составляется протокол. Делать это надо предельно внимательно, не допуская ни ошибок, ни описок, потому что все документы составляют основу уголовного дела, которое направляется в прокуратуру, а потом рассматривается судом. Если допустить ошибку, даже самую незначительную, в дальнейшем она может серьезно отразиться на судьбах людей.
— Чем занимается следователь на месте преступления?
— Следователь выезжает на место в составе следственно-оперативной группы и организует ее работу: дает указания оперативным сотрудникам, участковым уполномоченным по проведению определенных мероприятий. В дальнейшем следователь собирает весь полученный от них материал, причем несет персональную ответственность за полноту и качество информации. Затем он либо незамедлительно, либо после дополнительной проверки принимает решение о возбуждении уголовного дела либо об отказе в его возбуждении. В зависимости от обстоятельств и характера преступления, дело может быть передано коллегам из других правоохранительных органов.
— Это единый алгоритм для всех преступлений?
— В общем, да, но многое, конечно, зависит от характера и тяжести конкретного преступления, да и объем проведенных следственных действий бывает различным. Выезжая, например, на поджог, мы «отрабатываем» определенный круг лиц, назначаем экспертизы, изымаем объекты с места преступления.
При расследовании ДТП самое важное – осмотр места происшествия, составление схемы ДТП, которая должна точно фиксировать обстановку происшествия. В дальнейшем при неправильном ее воспроизведении виновный в ДТП сможет уйти от ответственности. Или нам просто не хватит доказательств для направления дела в суд. В любом случае, ошибки на первом, самом важном, этапе расследования недопустимы.
— В каждой профессии есть свой определенный инструментарий, набор подручных средств. Чем работает следователь?
— Головой, в первую очередь. На месте преступления или происшествия работа начинается с экспертного чемодана. Это такой специализированный чемодан, в котором находятся средства и предметы для фиксации и изъятия образцов и следов.
— Разве не криминалисты этим занимаются?
— Эксперт-криминалист тоже выезжает на место, но он у нас один, и иногда просто физически не успевает приехать, особенно когда 5-6 происшествий за день случается. Так что следователь должен уметь выполнять работу криминалиста.
— Как известно, одна из проблем следствия – большая загруженность. Сколько уголовных дел, в среднем, приходится на одного сотрудника СО?
— Исходя из того, что сегодня в отделении работают шесть сотрудников, а на начало года у нас было около 40 уголовных дел в производстве, то выходит порядка 10 дел на каждого. Это много, но коллектив у нас молодой, ответственный, аккуратный, и с работой все справляются. Трудятся и в выходные, и вечером, и даже ночью, не считаясь со временем.
— Установлены ли сроки расследования уголовных дел?
— По закону срок предварительного следствия составляет два месяца. В зависимости от сложности уголовного дела, он может быть продлен: на нашем уровне до 3 месяцев, на региональном — до года; продлить следствие свыше года можно только после разрешения Следственного департамента МВД России. Но, как правило, мы в нормативы укладываемся. Сложные дела встречаются нечасто.
— Какие преступления являются прерогативой следователей МВД?
— В нашу подследственность входят разные преступления: кражи (ч. 2 ст. 158 УК РФ), грабежи, мошенничества, вымогательства и другие. В последнее время, например, участились кражи из магазинов группой лиц, квартирные кражи, кражи из помещений с незаконным проникновением. Также мы расследуем тяжкие преступления против личности, ДТП с тяжкими последствиями и смертями. А вот убийства, тяжкие преступления, совершенные в отношении несовершеннолетних или несовершеннолетними, мы передаем в Следственный комитет.
Преступления коррупционной направленности тоже «наши», но их в производстве сравнительно немного, поскольку у них своя специфика. В недавнем прошлом нами были успешно расследованы дела о растратах и хищениях в больших суммах, все они направлены в суд.
— Каких дел больше?
— В основном мы занимаемся расследованием краж и случаев причинения тяжкого вреда здоровью, которые сегодня чаще всего совершаются на фоне злоупотребления алкоголем. Практически все преступления против личности, в том числе тяжкие, нами раскрываются. Как правило, обстоятельства таких преступлений очевидны, хотя бывают и исключения. В основном, приходится иметь дело с пьяной поножовщиной: муж с женой выпили, вспомнили старые обиды, ревность вспыхнула, и кто-то из супругов схватился за нож… Обычно, когда на такие дела приезжаем, и потерпевший, и «злодей» на месте.
Но бывают и по-другому: потерпевший есть, а причастные к преступлению лица не установлены. Тогда берется период до совершения преступления (сутки), устанавливается круг лиц, которые имели контакты с жертвой или были на месте преступления. Все они допрашиваются, и «вычисляется» подозреваемый.
Растет количество мошенничеств, особенно дистанционных. Поскольку народ у нас очень доверчивый, одни и те же люди становятся потерпевшими по несколько раз. И наши сотрудники, и участковые регулярно проводят с населением беседы. Тем не менее, люди, имеющие средний ежемесячный доход в 15 тысяч рублей, умудряются отдавать мошенникам огромные, до миллиона, суммы: занимают у знакомых, берут кредиты и переводят деньги мошенникам.
— Следственное отделение работает по всему району, но вас всего шесть человек. Сотрудники других подразделений и служб вам помогают?
— Да, конечно. Следователь выезжает на все преступления, где бы они ни совершались. Но в каждой сельской или поселковой администрации есть участковый, который более тесно, чем мы, работает с населением и лучше следственно-оперативной группы знает, кто из жителей где находится, кто чем занимается. Участковый первый прибывает на место преступления, обеспечивает сохранность улик и окружающей обстановки на момент обнаружения преступления. До приезда сотрудников РОВД участковый сам начинает собирать материал, и часто к нашему приезду он уже предположительно знает, кто совершил преступление, и закрепляет эту информацию показаниями свидетелей и очевидцев.
— Какие муниципалитеты района в лидерах по количеству преступлений?
— По району на первом месте, безусловно, МО «Октябрьское», включая и поселок, и все населенные пункты муниципалитета. Потом идут Шангалы, Кизема и далее по убыванию численности населения. Вообще, преступления совершаются везде. Сегодня в тех же Синиках тишина, а завтра — труп. Отчасти это объясняется тем, что немало людей освобождается из мест лишения свободы, они через какое-то время вновь совершают преступления.
— Отвечает ли запросам времени и служебным потребностям техническое обеспечение отделения?
— Что касается компьютеров и оргтехники, то проблем нет. Кроме того, у следствия есть служебный автомобиль, на котором следователи выезжают в район по мере надобности; если необходимо, руководство отдела выделяет дополнительный транспорт. Врать не буду, периодически приходится пользоваться и личным транспортом — все-таки нагрузка на отдел очень высокая.
— Допросы — важная составляющая работы следователя. Что нужно знать и какими навыками нужно владеть следователю, чтобы, так сказать, «расколоть» преступника?
К каждому человеку нужен индивидуальный подход. Нет универсального рецепта допроса, каждый случай уникален. Взять, к примеру, кражу с предприятия и кражу из квартиры или частного дома — статья одна, но подходы к расследованию разные, разный круг лиц фигурирует. По организациям приходится отрабатывать всех работников, начиная со сторожа и заканчивая руководством, под подозрением все.
— Часто ли подозреваемый сразу после задержания признается в преступлении?
— Бывает. Иногда на допросе человек признается, что прекрасно понимал, чем все кончится, знал, что его поймают. Беда в том, что большое количество преступлений совершается в состоянии алкогольного опьянения. Сами преступники говорят, что будь они трезвыми, никогда бы подобного не совершили, но алкоголь снижает самоконтроль.
— Что с нераскрытыми делами?
— Их количество сокращается. Как правило, это дела прошлых лет. Нераскрытыми они считаются, если не установлены лица, причастные к преступлению. Но с контроля такие дела не снимаются, по нему продолжают работать сотрудники уголовного розыска, участковые. Зачастую, раскрывая преступления 2022 года, оперативный работник выходит на человека, который совершил аналогичные преступления в 2019 году. Относящиеся к этим случаям нераскрытые дела сразу же возобновляются, и дело в итоге уходит в суд.
— Ветераны милиции и полиции любят повторять: «Бывших ментов не бывает». Помогает ли вам в работе их огромный профессиональный опыт, держите ли вы с ними связь?
— Связь с ветеранами следствия у нас никогда не прерывалась и не прерывается. Мы встречаемся, они делятся своим опытом, а иногда информацией, которая помогает в расследовании. Поэтому мы всегда рады советам и подсказкам «старших товарищей».
Беседовал Алексей Шестаков